Глава 1, Мишна 16
Раббан Гамлиэль сказал: Сделай себе раввина, и уйди от сомнения, и не слишком часто отделяй десятину примерно.

Раббан Гамлиэль был сыном Гиллеля
Большинство комментаторов полагают, что этот раббан Гамлиэль – были и другие, – это внук «старого Гиллеля» и сын раббана Шимона.

Почему Рабби не упоминает его отца?
Абарбанель отмечает, что Рабби, составитель Мишны, ни словом не упомянул раббана Шимона, отца раббана Гамлиэля, хотя он тоже был Наси после своего отца Гиллеля. Дело в том, что Рабби пишет здесь не историю передачи титула Наси, а историю передачи Торы из поколения в поколение. А Тору Гиллель передал не сыну, раббану Шимону, а внуку –раббану Гамлиэлю. Гиллель жил сто двадцать лет, сам воспитывал своего внука и обучал его Торе.

Почему не сказано, что раббан Гамлиэль получил Тору от Гиллеля?
До раббана Гамлиэля Рабби должен был точно указывать, кто и от кого получил Тору, поскольку она передавалась не всегда от отца к сыну. Более того, в цепи передачи Торы есть даже геры! А со времен раббана Гамлиэля больше не нужно было оговаривать, от кого к кому переходила Тора: отныне она передавалась в пределах одной семьи, состоявшей из евреев по происхождению. Так объясняет это Абарбанель.
Единственное исключение – это раббан Йоханан бен Заккай, который принял Тору не от отца, а от Гиллеля и Шаммая. И Рабби ниже (2:9) особо это оговаривает.

«Сделай себе раввина, и уйди от сомнения»
Согласно некоторым вариантам прочтения Раши, речь здесь идет об изучении тайных разделов Торы. В таком случае Мишна говорит, что их нельзя изучать в одиночку – их непременно должен преподать раввин. Так человек сможет избежать сомнений в самых основах Торы и будет твердо знать ее основания.
Раабан и «Махзор Витри» отсылают к своему комментарию на Мишну 6, где они написали очень просто: человеку нужен раввин для того, чтобы обучать его Торе. А когда у человека возникает сомнение в каком-то законе Торы, он не должен пытаться самостоятельно прийти к выводам по аналогии, – ему следует спросить своего раввина. Так что выходит, что для того, чтобы избежать сомнений во вопросах Торы, раввин необходим постоянно.
Рамбам понимает эти слова в том же ключе: когда бы ни возникло у тебя сомнение в вопросах Закона, в том, что разрешено, а что запрещено, – «сделай себе раввина» и разреши свои сомнения. Как иллюстрацию он приводит историю из Йерушалми (Моэд Катан 1:10) о том, что у рабби Маны в холь а-моэд, полупраздничные дни, сломалась лестница и он не был уверен, можно ли ее починить. Он обратился с этим вопросом к своему отцу, рабби Йоне. Тот знал, что это разрешено, но не стал отвечать сам, а велел рабби Мане обратиться к раввину, чтобы тот получил ответ, на который с уверенностью можно положиться.
«Зхут Авот» основывает понимание этой фразы на Мишне ниже (3:1): «…И перед Кем тебе в будущем придется держать отчет». Когда человек в конце концов попадает в Будущий мир, его сажают на судейскую скамью и начинают спрашивать: «Каков Закон в таком-то случае? А в таком-то?». И он выносит решение по каждому вопросу. А потом ему предъявляют список его собственных поступков и показывают, какие решения он выносил для себя, когда сталкивался с этими случаями в своей жизни. Таким образом, мы должны читать не «сделай себе раввина», а «сделай себя раввином» для самого себя: каждый раз, прежде чем совершить поступок, обратись к самому себе, как к раввину, и выясни, чего в данном случае требует Закон. И имей в виду, что поскольку «закон Торы в сомнительных случаях всегда толкуется в сторону большей строгости», во всем, что касается запретов Торы, тебе нужно будет принимать самые строгие решения. А затем – действуй так, как решил. И окажется, что тем самым ты отошел от любого мерзкого дела.
А еще слово «раввин» происходит от корня «много», «в избытке», и наша Мишна позволяет понять его и так. Тогда получится, что она говорит: «сделай себя достаточным», то есть помни, что тебя одного достаточно, чтобы существовал весь мир. «Для меня сотворен мир!» (Сангедрин 4:5). Тогда дурное побуждение никогда не соблазнит тебя – ты ведь не захочешь лишиться подобного величия!
«Лев Авот» понимает эту фразу буквально. Сначала «сделай, выбери себе раввина», то есть реши, на чьи решения ты будешь полагаться и кого слушаться. А когда ты сделаешь это, «уйди от сомнения», больше никогда не сомневайся в его словах и не относись к ним критично. Если ты будешь сомневаться в словах своего раввина, будешь критически настроен к его решениям, никакой пользы тебе от него не будет…
Немного с другой стороны подходит к вопросу «Мидраш Шмуэль». Когда ты «делаешь себе раввина», говорит он, вначале «уйди от сомнения» в нем, убедись, что он поистине более мудр, чем ты. Ведь если потом окажется, что он не мудрее тебя, ты не сможешь ни полагаться на его решения, ни учиться у него.
«Милей Де-Авот» пишет, что раввин указывает своему ученику путь и объясняет, что ему следует исправить. Поэтому, когда человек «делает себе раввина» и принимает его указания, он всегда следует по праведному пути. Теперь всегда есть кому указать на его недостатки и упрекнуть его. И совсем другое дело – человек, у которого нет раввина. Его некому одернуть и упрекнуть, и для того, чтобы он исправился, Вс-вышнему придется Самому наказывать его страданиями. И разница между этими двумя видами упрека очень велика. Если человека упрекает его раввин, то он точно знает, в чем именно ему нужно исправиться. А если человек не «сделал себе раввина», то даже после наказания страданиями он не знает, за что он наказан и что должен исправить. Таким образом, Мишна отмечает, что когда ты «сделаешь себе раввина», ты тем самым «уйдешь от сомнения» – всегда будешь знать, что в тебе нуждается в совершенствовании.

Проблема: рабби Йеошуа бен Перахья уже сказал, что нужно сделать себе раввина!
В Мишне 6 рабби Йеошуа бен Перахья уже дал нам буквально тот же самый совет теми же словами: «Сделай себе раввина». Раши и «Махзор Витри» говорят, что раббан Гамлиэль, действительно, просто повторил его слова.
Однако многие Ришоним полагают, что здесь перед нами два разных совета. Раввин, которого предлагает «сделать себе» рабби Йеошуа бен Перахья, – это учитель, который будет преподавать тебе Тору и передавать традицию. Ведь этот совет помещен рядом с другим: «И приобрети себе товарища», – а он говорит только товарище в изучении Торы! А раввин, о котором говорится здесь, – это мудрец, который станет отвечать на твои вопросы о Законе. Раббан Гамлиэль предостерегает против идеи выводить Закон из собственных рассуждений или на основе косвенных доказательств, и предлагает всегда задавать вопрос раввину, чтобы «уйти от сомнений», как продолжает Мишна.
Маараль тоже считает эти два указания различными, однако разницу видит в другом. Рабби Йеошуа бен Перахья советует никогда не выводить требования Закона из собственных рассуждений, а вместо этого «сделать себе раввина» и всегда спрашивать его. А здесь раббан Гамлиэль добавляет, что даже если человек не выносит самостоятельных решений и давно избавился от сомнений, то есть если решения всех вопросов ему известны, ему по-прежнему нужен раввин, – хотя бы для того, чтобы его Тора всегда оставалась отчетливо понятной ему и не вызывающей сомнений.
А вот какое различие в этих высказываниях видит «Тиферет Исраэль». Выше Мишна говорит о «раввине вообще», то есть о том, что в каждом городе должен быть раввин. Здесь же речь идет о личном раввине, с которым человек сможет обсудить любое свое сомнение и задать любой вопрос.
А в «Ялкут Йеуда» сказано, что рабби Йеошуа бен Перахья говорил о необразованных евреях, которым, вне всякого сомнения, нужен раввин. А раббан Гамлиэль говорит о мудрецах Торы и добавляет, что и им не обойтись без раввина, – иначе они станут делать выводы по аналогии и могут ошибиться.

Если более мудрого человека не найти, нужно выбрать раввином человека, равного или даже меньшего по мудрости
Рабейну Йона и Меири говорят, что когда к человеку обращаются как к судье, он должен сделать себе раввина и посоветоваться с ним, какой вынести приговор. Если же он не может найти раввина, превосходящего его по мудрости, нужно сделать раввином равного или даже меньшего мудреца.
Почему же важно, чтобы у тебя был раввин, если он не так мудр, как ты сам? Это объясняет рабейну Йона. Он задается вопросом: что случится, когда этот «раввин» выскажет тебе свое мнение? Оно может оказаться очевидно верным – в таком случае, ты его примешь, и все будет удачно. Ты можешь начать сомневаться в его верности – но мудрецы времен Геоним сказали, что если спорят двое мудрецов, один из которых уверен в своей правоте, а другой сомневается, Закон следует мнению уверенного, даже если это – ученик и учитель. Поэтому ты вынесешь решение по словам своего раввина, даже если он не превосходит тебя в мудрости и даже если ты сомневаешься в его словах – и будет тебе благо.

Даже если ты решишь во всех сомнительных случаях принимать наиболее строгий вариант, тебе все равно будет нужен раввин
Мишна дает два совета: сделать себе раввина и не отделять десятину на глаз. «Мидраш Шмуэль» объясняет, что последний совет: «поменьше отделять десятину примерно» – это объяснение первого: «сделать себе раввина». В чем состоит это объяснение? Человек может решить для себя так: «В каждом сомнительном случае я могу просто принимать более строгое решение, и так окажется, что я никогда не нарушу заповеди, и раввин мне не нужен». Поэтому Мишна и поясняет: не делай так, не отделяй десятину на глаз слишком часто, не поступай как тот неразумный, который не хочет измерить количество своего зерна и отделяет на десятину чуть больше десятой части, приблизительно. Это неверный путь! Необходимо всегда иметь точное решение, что Закон разрешает, а что запрещает, и разрешенного не запрещать.

И не слишком часто отделяй десятину примерно.
Вначале поясним, о чем идет речь. В Земле Израиля действуют некоторые особые заповеди в отношении собранного урожая. Их много, но нас интересуют «возношения и десятины», иначе говоря, «трума и маасер». Когда еврей собрал урожай со своей земли, он не имеет права есть его, пока не отделил от него определенной доли, которая указана в Торе (в нескольких местах, например, Вайикра 27:30). Вначале отделяется «трума» – ее размер Торой не установлен, – и ее нужно отдать коэну. Затем отделяется «первая десятина» – ее отдают леви. А затем – «вторая десятина» – с ней поступают по-разному в зависимости от года отделения. Согласно закону Торы десятина отделяется только от самых важных сельскохозяйственных культур – злаков, виноградного вина и оливкового масла. Но мудрецы постановили отделять ее от любого урожая.
Проблема точной оценки количества урожая и всех отделенных десятин связана с тем, что, как мы сказали, до отделения десятины урожай запрещено есть. Такой урожай называется тевель. Подробности мы увидим ниже.
Кроме того, есть еще одна «десятина» – «маасер ксафим», десятина от дохода. Ее принято отделять на милостыню. Ее законы, разумеется, иные – до отделения десятины деньги не запрещены, – однако и здесь наши мудрецы вынесли постановление, запрещающее «разбазаривать», то есть раздавать на милостыню, больше пятой части дохода.
Итак, почему же Мишна не советует отделять десятину «на глазок»?
Раши объясняет, что дело просто в том, что, возможно, ты неверно ее отмеришь.
А Рамбам пишет, что это продолжение слов Мишны о сомнениях. Если ты будешь отделять десятину на глаз, у тебя будет больше поводов сомневаться в верности твоих поступков: ты никогда не будешь уверен, что отделил десятину правильно.
В чем тут проблема, объясняет «Махзор Витри». Если отделить слишком мало, то окажется, что десятина отделена только от части урожая, а другая часть так и осталась тевелем и по-прежнему запрещена – а ты будешь уверен, что все сделал правильно, и съешь ее. А если ты отделишь слишком много, тогда проблема будет уже не с урожаем, а с самой десятиной. Дело в том, что отделить примерно можно только труму, потому что Тора не установила ее количества. А для десятины Тора установила точное количество – собственно, десятую часть. Поэтому если на десятину взято чуть больше десятой части, это «чуть» десятиной не будет! А к основной массе урожая, которую ты собирался исправить, оно тоже не относится. Так что этот избыток тоже остается тевелем. «Милей де-Авот» пишет, что это – прекрасный пример того, что получается, когда человек не «делает себе раввина». Он уверен, что поступает очень хорошо: он ведь так старается, отдает левитам даже больше, чем требует Тора! А на самом деле он подводит их… Талмуд говорит об этом (Кидушин 51а): «Если человек отделяет на десятины слишком много, его десятины испорчены».

Почему Мишна не запретила отделять десятину на глазок?
«Не слишком часто отделяй десятину примерно». Меири задает тот вопрос, который мы вынесли в заголовок. Из слов «не слишком часто…» следует, что не существует запрета поступать так, просто не стоит делать это слишком часто. Но ведь мы только что объяснили, что при оценке на глаз можно ошибиться и отделить меньше необходимого – и тогда сам урожай останется тевелем, – или отделить больше необходимого, и тогда десятина будет «испорчена», то есть опять-таки останется тевелем (Эрувин 50а). Почему же Мишна не объявила, что это запрещено?
Он предлагает три варианта ответа.
1. Возможно, Мишна имеет в виду не десятину, а труму, которую допустимо отделять на глаз – мы же отметили, что Тора не определила для нее количества, а потому проблемы возникнуть не может. Однако даже этого не следует делать слишком часто. Другими словами, труму, вообще говоря, тоже нужно отделять после точных измерений, а отделять ее на глаз – это всего лишь допустимый иногда способ действий. То же самое считают Ритва (Гитин 31а ד"ה ואפשר), Рамбан (там же ד"ה ניטלת, по одному из вариантов объяснения), и то же самое можно заключить из слов Раши (Бейца 13а ד"ה מחשב). [Ритва не просто приводит свою точку зрения, но вынужден и защищать ее. Дело в том, что в Мишне, в трактате Трумот (1:7) мы читаем: «Не отделяют труму ни по счету, ни по мерке, ни по весу». На первый взгляд, отсюда можно заключить, что заповедь требует отделять труму именно на глаз! Поэтому Ритва вынужден объяснить, что верное понимание Мишны не такоגח. На самом деле она хочет сказать, что отделять труму «по мерке и по весу» необязательно, что можно сделать это и примерно]. Однако есть и противоположные мнения: Тосафот (Гитин 31а ד"ה ניטלת), Рамбам (Трума 4:3), Рамбан (Гитин 31а ד"ה ניטלת) и Рашба (Бейца 13б ד"ה כשם) утверждают, что труму нужно отделять непременно на глаз. Тогда получается, что наша Мишна не может говорить о труме.
Но если, согласно Меири, Мишна имеет в виду именно труму, почему же говорится о десятине? Его собственный ответ состоит в том, что поскольку мы чаще обсуждаем десятины, чем труму, здесь тоже использовано это слово. Однако «Дерех Хаим», например, предлагает другой ответ. По его мнению, Мишна приводит особое мнение рабби Элиэзера бен Гомеля (Гитин 31а). Он отмечает, что есть еще один дар коэну, подобный труме. Когда леви получает свою первую десятину, он обязан, прежде чем есть ее, отделить «труму от десятины», про которую Тора прямо сказала, что она должна составлять «десятину от десятины». И рабби Элиэзер бен Гомель полагает, что раз эта десятина называется трумой, она тоже отделяется на глазок – а отсюда уже недалеко до вывода, что обычная десятина тоже отделяется на глазок (Брахот 59а, и Тосафот Йом-Тов). Поэтому Мишна не собирается запрещать отделять десятину на глаз, а лишь советует не делать это слишком часто, чтобы не возникало лишних сомнений. Так что Мишна вполне может иметь в виду не только труму, но и настоящие десятины. Тем не менее, вопрос Меири сохраняется: почему же все-таки здесь не упоминается Трума? И Тосафот Йом-Тов дает на него похожий, хотя и несколько отличающийся ответ. Он поясняет, что Мишна просто называет общим словом «десятина» все, что необходимо отделить от урожая в Земле Израиля.
По-другому подходит к вопросу комментарий Тосафот (Гитин 31а ד"ה ניטלת). По его мнению, рабби Элиэзер бен Гамла (иногда его называют так) полагает, что труму необходимо отделять непременно «на глаз», а потому Мишна, которая требует не делать этого слишком часто, заведомо не разделяет его мнения. А еще тот же комментарий отмечает, что и по мнению мудрецов, спорящих с рабби Элиэзером, отделять труму и десятины на глаз не запрещено, и такие десятины не будут испорчены. Гемара, действительно, утверждает, что можно отделить на десятину слишком много и этим испортить ее, – но только если это сделано сознательно!
2. Мишна имеет в виду «денежную десятину», то есть ту десятую часть доходов, которую каждый еврей отделяет на милостыню. Здесь не случится ничего плохого, если человек выделит чуть больше или чуть меньше десятой доли, и все же Мишна требует не поступать так слишком часто: ведь может оказаться, что он станет от жадности уменьшать долю денег, отделяемую на милостыню. Но при этом варианте понимания Мишны не будет проблемы, если он отделит чуть больше, потому что Шульхан Арух (Йорэ Деа 249) говорит, что наилучший вариант исполнения заповеди – отделять не десятую часть, а пятую. А в некоторых случаях ограничений вовсе нет. (РЕДАКЦИИ: ТАК МНЕ ПОКАЗАЛОСЬ НЕ ДЛИННО И ПО ДЕЛУ. НОРМАЛЬНО?). Однако «Кнесет а-Гдола» (Йорэ Деа 249) пишет, что и денежную десятину нужно отмеривать точно, а если человек отделит больше, это плохо. Ведь у денежной десятины есть своя основа в Тайном Учении, поэтому эта заповедь должна быть исполнена в точности. И в сборнике «Авкат Рохель» (глава 3) тоже сказано, хотя без объяснений, что следует отмеривать денежную десятину точно. Сборник «Йисмах Левав» (Йорэ Деа 31) присоединяется к этому мнению и добавляет, что человек может вначале точно отсчитать десятину, а затем добавить бедняку подарок от себя лично – и тем самым он заслужит благословения. А Маариль (глава 54) пишет, что на это можно не обращать внимания.
3. Мишна вообще не говорит о десятинах – они нужны ей только как метафора идеи выводить решения Закона на основании приблизительных рассуждений, не обращаясь к раввину, той самой идеи, с которой она начала.
Ри бен Шошан и Абарбанель тоже задают такой же вопрос и тоже считают, что проблема в том, что если отделить на десятину от зерна слишком много, десятина будет испорчена. Поэтому они отмечают, что Мишна на самом деле сказала не «слишком часто», а «слишком много», то есть проблема не в том, чтобы слишком часто отделять десятину, а в том, чтобы брать на десятину слишком много зерна.